В этом году Народному артисту РСФСР Петру Щербакову могло бы исполниться 92 года. Актер ушел из жизни на пике своей популярности, с нерешенными семейными проблемами и тайнами. Долгие годы сын артиста жил в Америке. Вернувшись в Россию 30 лет спустя, Андрей Щербаков дал эксклюзивное интервью сайту KP.ru.
С ЗИЛА В ГИТИС
- Андрей, история о том, как рабочий ЗИЛа Петр Щербаков шел мимо ГИТИСа и решил заглянуть, чтобы испытать себя, звучит как легенда. Неужели так и было? Что папа вам рассказывал?
- Это правда, во всяком случае именно так, по словам папы, началась его актёрская карьера. «Проходил мимо» - начинал он свой рассказ о тех судьбоносных экзаменах в ГИТИСе. И это удивительно слышать лишь тем, кто лично не знал отца. Он человек был решительный, уверенный в себе. Пришел в институт и сказал: «испытайте меня». Это абсолютно в его стиле. Его талант и харизма приемную комиссию тогда просто срубили наповал. А еще бабушку и дедушку, работяг, которые в Москву переехали из глубинки (см. «Досье «КП»). Они видели своего Петю ударником труда, а тут такой поворот: сын стал актером. Думаю, они и после его поступления не верили в успех сына. А потом пришлось. Их Петю вдруг полюбили миллионы. В Фильме «Добровольцы», после которого папа стал известен на весь Союз, он, по сути, сыграл самого себя: метростроевца, парня из народа, которым он всегда был.
- Несмотря на быстрый успех в кино и место в штате одного из лучших театров СССР «Современнике» Петр Иванович почти всегда играл роли второго плана. Как думаете, не было ему обидно?
- Часто думаю об этом и не нахожу ответа на вопрос, почему у отца не было главных ролей. Но есть уверенность, что это незаслуженно. Хотя отец мне никогда не жаловался на судьбу актера второго плана.
БАБНИКОМ ОН ТОЧНО НЕ БЫЛ
- Многим он запомнился по роли Бубликова, заглядывающего под юбки героиням легендарного «Служебного романа». В жизни у Петра Ивановича было три официальных брака и один гражданский. Не везло с женщинами или был, как в кино, падок на юбки?
- Бабником он точно никогда не был. Ни разу не видел его, даже просто безобидно флиртующего с женщинами. Он был из числа верных и очень принципиальных мужей. Про первый брак, который был до появления моей мамы, я вообще ничего не знал. Никогда не говорили об этом даже. Детей в тех отношениях не было. С моей мамой, второй женой, они были счастливы, увы, недолго. Мамы не стало, когда мене исполнилось всего четыре годика. Воспоминания о ней остались, но совсем не много. Самое яркое - от нашей поездки на море. Пляж, морской прибой, красивая мама. Я бегу за ней в воду, падаю и меня поднимает отец. Она ушла совершенно нелепо. Долгие годы я думал, что это был рак. Но на самом деле все банально: простуда, осложнения. После смерти мамы отец взял всю ответственность на себя. Я был постоянно с ним, не пропустил ни одной репетиции в театре. Мне лет пять было, когда я сидел в партере, а отец играл в комедии «Провинциальные анекдоты». В одной из сцен он лежал на кровати и плакал. Я встал с места и закричал на весь зал: «Папочка, не волнуйся, я здесь, я с тобой». Зрители хохотали, а кто-то из администраторов увел меня за кулисы. Вот так мы с папой и жили. А потом в мои шесть лет появилась вторая мама.
- Его третий официальный брак с Валентиной Бекетовой был счастливым?
- Уверено скажу, что да. Я звал ее мамой и любил, а она любила меня в ответ еще сильнее. Сейчас на могиле отца и мамы на Ваганьковском кладбище одно фото на двоих. Они там обнимают друг друга и улыбаются. Мама Валя работала директором ресторана в Доме дружбы народов. Так что в дефицитные времена холодильник был битком. Но главное - они с отцом любили друг друга. Я же никогда себя чужим ребёнком не чувствовал.
ОБИЖЕННАЯ ЖЕНЩИНА
- Откуда тогда слухи, что Валентина Бекетова пристрастила Петра Ивановича к алкоголю?
- От гражданской жены, Галины Лиштвановой, которая работала администратором в театре «Современник». О ее существовании в жизни отца, я узнал из ток-шоу несколько лет назад. В детстве и юности, хотя хронологически появилась она после смерти матери, я эту женщину не видел никогда. Или не помню этого. Но мне было известно, что у папы есть дочка, которой он платит алименты. Что до Галины, то лицезрел я ее лишь на экране телевизора, где она обильно полила грязью моего отца. В ее «исповеди» все ложь: начиная с того, что папа, якобы стал ухаживать за ней еще на похоронах моей матери, заканчивая тем, что моя вторая мать спаивала отца. Это речь обиженной женщины и не более того.
- То есть у вас есть сестра?
- Она есть, но я о ней почти ничего не знаю. Ее имя Ольга и она на пять лет младше меня. Зная отца, зная его принципиальный характер, точно могу сказать, что причины для отсутствия общения с дочкой у него были весомые. Он не был из тех, кто бросает своих детей. Между ним и мамой Ольги, Галиной, произошло что-то страшное, что заставило папу не здороваться с ней. Они ведь были коллегами и каждый день молча проходили мимо друг друга в театре. При этом папа финансово помогал дочке всегда.
- А вы сестру хотя бы раз в жизни видели?
- Нет, но я не против общения.
- Почему ваш отец все-таки пил?
- Его всегда и везде узнавали. Невозможно было прийти в кафе с отцом и поесть мороженого. Его тут же окружала толпа поклонников: тянули за рукав пиджака, рвали на куски. И каждый раз люди умоляли, просили его выпить с ними. Глядя на все это, я понимал, что не хочу так жить, никогда не стану актером.
- Тем не менее вы поступаете школу-студию МХАТ.
- Это все отец. Он ведь никогда своим именем не пользовался. Ему «Волгу» предлагали, а он на «Жигулях» ездил. Из двушки отказался в четырехкомнатную квартиру переезжать. А ради меня принципам своим все-таки изменил. Устроил меня на режиссёрское отделение. Но после первого курса меня оттуда благополучно выперли. Я не учился совершенно. Другие были интересы: музыка, девочки. А еще мне страсть как не хотелось от отца зависеть.
САМАЯ БОЛЬШАЯ БОЛЬ
- Поэтому за год до смерти Петра Ивановича, в 1991-м, вы вдруг взяли и уехали в США?
- Да. Мой друг работал в цирке, они с труппой ехали на гастроли в Америку. Он помог мне оформить документы на визу, и я с этими бумажками в руках пошёл в посольство. Отстоял в километровой очереди, в тот голодный год много желающих было свалить за бугор. Когда виза была уже в моих руках, я и не осознавал, что это начало нового пути. Пришел домой, собрал пару футболок в сумку и говорю родителям: «Мама, папа, я уезжаю в Америку». Они лежали на диване и смотрели телевизор. Отец только посмеялся. Я и сам в успех не верил, билета-то у меня не было. По тем временам купить его было просто невозможно: очереди на год вперед и цены бешеные. Но я разменял в обменнике разрешенные в те годы владельцам визы 300 долларов и поехал в Шереметьево. В коридоре встретил какую-то большую начальницу аэропорта, построил ей глазки, и она с барского плеча дала мне билет. Трудно поверить, но все было именно так: до сих пор жалею, что не смог нормально проститься с родителями.
- Отца вы больше не видели?
- Это самая большая моя боль. Спустя год после эмиграции я получил из Москвы страшную новость о смерти отца. Это совершенно неожиданно было. Он ушел на 63-м году жизни, казалось бы, в полном рассвете сил. Были, конечно, проблемы с сердцем, но ничто такого быстрого конца не предвещало. Отец накануне вернулся домой с репетиции, выпил пива, лег спать и просто не проснулся. Инфаркт во сне. Себя до сих пор корю, что не приехал на похороны. У меня тогда был выбор, проститься с отцом и потерять возможность дальше бороться за свою американскую мечту или навсегда вернуться в Россию. Я свой выбор сделал. Я был нелегалом, работал официантом, грузчиком, охранником.
ПОЛОЖИЛ ПАРТБИЛЕТ
- Может быть, сердце Петра Ивановича не выдержало из-за вашего переезда?
- Он переживал, как и любой родитель, но принял мое решение и поддерживал меня. Хотя изначально ему было очень непросто, учитывая, его радикальность в коммунистических взглядах. Примерно за полгода до его смерти я отправил отцу в подарок ботинки и написал письмо, в котором рассказал, как на самом деле живут люди в «загнивающей» Америке, какие тут пособия, какие тут условия и возможности. Я тогда написал, что если и есть где-то коммунизм, то это тут, а не у нас. И папа был впечатлен. Он просто пришел во МХАТ, в кабинет Олега Ефремова, на тот момент они оба уже ушли из «Современника», и положил на стол свой партбилет.
- А что же ваша американская мечта, сбылась?
- Я занимаюсь криптовалютами и вполне успешно на этом зарабатываю. Последние пять лет живу в Майями, у меня жена, кстати, русская - сибирячка, и двое детей. Близнецов Арнольда и Аделию супруга подарила мне на 50-летие. Я до знакомства с Алиной был закоренелым холостяком, но она, как говорится, зацепила. Сейчас детям полтора года. И они впервые побывали на родине в России.
- То есть внуки народного артиста Щербакова - американцы?
- По рождению - да. Но сейчас мы специально приехали в Москву, чтобы оформить для них и российское гражданство. На удивление очень быстро и легко все сделали. Так что плюс два человека к всероссийской переписи населения. Дочка и сын обязательно будут говорить на русском языке, узнают русскую культуру и историю. Впредь мы планируем регулярно приезжать в Москву. Я сохранил и не буду никогда продавать двушку отца на стадионе «Динамо».
Кстати
«В Москве первым делом пошли на прививки»
- Дураков, людей, которые от прививок отказываются, везде хватает. В Америке их гораздо меньше, чем в России, но тоже есть. В целом американцы более дисциплинированный народ: сказали сидеть дома, они сидят. А про «Спутник-V» в США люди знают и многие хотели бы именно этой вакциной воспользоваться. Речь, кстати, не только про эмигрантов, но и про коренных американцев. Мы с женой тоже в числе фанатов «Спутника». В Москве первым делом сделали прививки и чувствуем себя отлично.
ДОСЬЕ «КП»
Петр Щербаков родился в 1929 году в деревне Калужской области. Родители были рабочими, после Великой Отечественной войны семья переехала в Москву. Первые годы Пётр работал вместе с родителями на ЗИЛе. В Москве он закончил автотехнический колледж, а потом поступил в технический вуз. В ГИТИС Петр попал случайно и сразу на второй курс. В кино сыграл более 90 ролей. Особенно запомнились - «Золотые ворота», «Служебный роман», «Гараж», «Мы из джаза» и киножурнал «Фитиль». Не менее известны и его театральные роли. Почти 30 лет актер выходил на сцену легендарного театра «Современник». В 1980-м году получил звание Народного артиста РСФСР.
