23 мая на платформе THТ-Premier стал доступен к просмотру сериал «Секта». Продюсеры проекта - создатели «Звоните ДиКаприо!», «Ольги» и «Физрука» Антон Зайцев, Антон Щукин и Артем Логинов, режиссер - лауреат Венецианского фестиваля Гела Баблуани.
Впервые в истории российских сериалов все серии (их восемь) появились в один день, как это обычно делает американский сервис Netflix. «Секту» сняли специально для онлайн-платформы, что в известной степени развязало авторам руки: принятых в телеэфире цензурных ограничений у них не было.
В центре психологического триллера - депрограммеры: люди, которые пытаются вернуть к нормальной жизни бывших членов тоталитарной секты. Те, в свою очередь, сдаваться не намерены: их главарь (Филипп Янковский) полон сил и желания отомстить. Отдельно развивается линия Лили (Светлана Ходченкова): она тоже была сектанткой и прошлое не отпускает ее, являясь в жутких кошмарах во сне и наяву.
О «Секте», о русском сериале, который еще не вполне изобретен, и тяжелой жизни современного маленького человека «КП» рассказал актер Евгений Коряковский, сыгравший в сериале одну из главных ролей - лидера депрограммеров, психотерапевта Демидова.
- Вы сами в жизни с сектами сталкивались?
- Бог миловал, но есть одна история, про которую я все время помню... У меня была однокурсница Галя. Знаете, случаются такие тихие и прекрасные особи женского пола, которые сторонятся шумных компаний, гуляют по заброшенным стройкам, пишут плохие стихи, знают при этом, что стихи плохие, - но их это не останавливает. Она всегда была дико печальная, всегда. Устроилась работать на рынок - был конец девяностых, заработать можно было только там, а на Галиной шее сидели и мать ее, и младший брат. Я там ее видел несколько раз, и каждый раз она меня гнала побыстрее: ей было стыдно и неудобно, что она, прекрасно разбирающаяся в Джойсе и поэзии Серебряного века, торгует трусами да колготками. Однажды я ее встретил в городе, и она вдруг оказалась сияющая, счастливая - говорила, что познакомилась с прекрасными людьми, и что они зовут ее с собой в невероятное место, в рай на земле, - где они будут все вместе жить. Я говорю: «Кто эти люди? Расскажи мне, Галя! Будь аккуратнее, не верь всему сразу!». Не рассказала. Убежала от вопросов. Я никогда в жизни не видел ее такой счастливой.
Через какое-то время, небольшое, Галя покончила с собой. Я толком не знаю, из-за чего. Но я связываю это с тем ее счастьем, которое было не настоящим каким-то, избыточным. Несвойственная ей, практически истероидная форма радости. Я тогда за нее испугался, но так бывает, - ты не знаешь, что делать, как помочь, и нужно ли вообще соваться - кто тебя просил, какого хрена? Я очень хорошо помню эту Галю. У меня где-то лежит ее рисунок пером, - птицы какие-то, женские силуэты... Галя не умела жить в реальном мире, сторонилась его, заставляла себя приспособиться, пыталась справиться, справлялась. Но о после встречи с теми людьми, которые позвали ее в какой-то другой мир, в который, видимо, она поверила, вернуться в реальный мир она уже не смогла. Галя просто создана была для сектантских ловушек. И выбраться у нее тогда шансов не было. Я виню себя в том, что даже не попробовал что-то сделать. Вроде как большая девочка, сама же справится. Не справилась.
- ТНТ-Premier - новая площадка, ее аудитория еще формируется. Очевидно, что она не так консервативна, как люди, которые смотрят большие федеральные телеканалы. Каким вы представляли зрителя, когда снимали проект?
- Мне кажется, что, снимаясь, не нужно представлять, условно говоря, 17-летнюю девушку или двадцатилетнего парня, или их родителей даже, - сидящими перед экраном. Верю, что если ты честно делаешь свою работу, да с сердцем, это найдет отклик. Парадоксальным образом этот сериал, при всей своей жести, может понравиться даже моей маме. Она, конечно, меня будет страшно ругать за то, что я матерюсь в кадре. Но в целом эта история ей точно зайдет. А это совсем другое поколение, скажем так.
Платформы позволяют сбрасывать цензурные законы, и это большая радость. Мне кажется правильным, что на центральном телевидении материться нельзя, но на платформах - можно и даже нужно, потому что это неотъемлемая часть русского языка. В сериале есть сцена, когда у моего героя настолько все плохо, что кроме мата там практически ничего нет. У него истерика, он орет, плачет, кричит, и ведет еще при этом машину. Я ужасно люблю эту сцену. Я не представляю теперь, как можно это сыграть - скажем так, культурно, без жаргонизмов? Невозможно! Ну и ору там матом пять минут во всю глотку. В монтаж вошла одна. И это кайфовый глоток свободы творческой, конечно. Не то что бы мы там специально матерились каждую секунду, нет - просто есть ситуации, когда невозможно обойтись без мата.
- Возникает ощущение подлинной жизни?
- Да! Для канала мы бы причесали эту историю, и она была бы уже другой. Уровень честности, правды, которую позволяют себе платформы, - совершенно новый, и это для артистов большое счастье. ТНТ-Premier пошел на большой риск, рассказав в «Звоните ДиКаприо!» про человека, который болен СПИДом, - но это завоевало аудиторию. А сейчас сериал про секту. Молодцы, ребята с платформ, они очень важную территорию осваивают.
- Эротические сцены тоже будут ого-го? Раз нет цензурных оков.
- Кажется, есть парочка... Но на них не делается ставка, это не часть языка этого сериала.
- По вашим ощущениям, все получилось?
- Мне очень хочется, чтобы у сериала был резонанс, чтобы круги по воде.... Но никогда не знаешь, сработает или нет, откликнется зритель или нет. Поэтому пусть будет, как будет. А я просто люблю этот сериал, и людей, которые его делали. Мне кажется, мы и сами, все его создатели, прекратились в какую-то секту. Секту людей, любящих ту часть жизни, когда они снимали сериал «Секта».У нас была фантастическая интернациональная команда под предводительством офигенного режиссера Гелы Баблуани, который собирал эту картину как мозаику. По камушку. И каждый камушек проверялся и перепроверялся на правду. И жизни, и художественную. Когда мы снимали пилот, в первые дни у меня было много сцен с пробежками, и я все время доставал Гелу: «С какой мыслью я бегу, зачем я бегу, откуда я бегу, с какой скоростью я бегу, вон то дерево обегать ли? Гела терпеливо все объяснял... Но через какое-то время многие вопросы отпали, и просто было в кайф жить в этом мире сериала «Секта». И если Гела говорил: «Женя, ты бежишь оттуда и туда», я просто бежал. И все.
- Сейчас в России долгожданный бум сериалов. И каждый новый продукт неизбежно сравнивают с эталонами жанра - американскими сериалами от HBO, Showtime, Netflix. Можно ли сказать про «Секту», что это продукт на этом уровне - без «родовых болезней» сериалов, которые показывают на канале «Россия»?
- Пытаться сделать «как у НВО» - это провальный путь. Мы должны изобретать свою кинематографию, чтобы у русского, российского кино появился свой собственный бренд - сейчас он малоочевиден. Если мы говорим, например, о датских сериалах, сразу возникает ощущение определенного качества, картинки, темы... А что такое русский сериал? Непонятно. Мне кажется, он еще не изобретен. А почему только русский? А возможен якутский сериал? А на каком он должен быть языке? Это тоже мы, это тоже наше. Куча вопросов. Новые платформы призваны не догнать Neflix - бог с ним, а изобрести собственный киноязык и собственную киноидентичность. Хватит озираться, вот. Нет, мы должны, конечно, смотреть, что делают кинематографисты во всем мире, но задача все-таки делать по-настоящему крутые штуки для себя. Я немножко пафосно разговариваю, есть у меня такая беда... Я пафосный.
- Простой вопрос: зачем смотреть «Секту»?
- Человеку в нашей стране живется довольно сложно, если ты не принадлежишь к трем процентам дико обеспеченных людей. И этот сериал как раз про тех, кому живется сложно. Там нет положительных героев, и нет отрицательных. Просто куча людей в кризисе, где каждый переживет драму, если не отчаяние. Каждый стремится что-то с этим своим несчастьем сделать, как-то его побороть, преодолеть. А секта - это просто тема, которая дает возможность собрать около себя большое количество историй про эти самые человеческие несчастья. Если люди посмотрят этот сериал и что-то поймут именно про свою жизнь, если произойдет чуть больший диалог с самим собой, если после увиденного в них появится чуть больше веры в себя и мысль, - что если не все, но что-то можно изменить, - значит, все хорошо и мы молодцы. Я опять на пафосную трибуну залез - подождите, я слезу.
- Можно ли идею сериала «Секта» экстраполировать на жизнь вообще, под сектой подразумевая что-то еще?
- Ну, конечно! Что такое секта? Это попытка спрятаться от реальности. И каждый из нас прилагает кучу усилий, чтобы от этой реальности спрятаться. Пусть и не секту. А как известно, это невозможно, сколько не обкладывай себя розовыми конфетками, все-равно в какой-то момент прилетит битой в лицо. И нужно быть готовым к этому прилету. Мой герой в одной из сцен говорит: «Я знаю, как достать человека из секты. Но я не знаю, как потом сделать его счастливым». Да, там, в секте, в этой своей сраной сказке, - сектант счастлив. Ему там отлично! Но важно, по идее, найти эти инструменты счастья и в реальной жизни. Черт, а это вообще возможно?
- Как вам работалось со Светланой Ходченковой? О ее непростом характере ходят легенды.
- Не скажу, что мы подружились, этого не произошло. Но работали хорошо. Со всеми остальными у нас актерское братство как-то сразу организовалось, а Света держалась отдельно. Но это не то что бы высокомерие, нет. Она словно экономит энергию, лишний раз не тратится. Маленький невидимый заборчик все-же был. Но, может, я сам виноват, - я тоже не очень большой специалист сразу располагать к себе, дружить и все такое. Да и робел я немного. Ага. Робел, да.
ИСТОЧНИК KP.RU
