«ОНА НАИВНА, БЕСХИТРОСТНА, НО ДОСТАТОЧНО УМНА»
«Время от времени, скорее с надеждой, чем с уверенностью, Голливуд объявляет о появлении новой сенсационной гламурной девушки, способной заманить в кинотеатры людей со всего света. Обычно сенсация оборачивается пшиком. Но сейчас самые почитаемые пророки с киностудий пустились в пересуды, которых не слышали со времен дебюта Риты Хейворт. Они утверждают, что наконец-то появилась действительно стоящая внимания героиня: крепкая блондинка по имени Мэрилин Монро».
Так начиналась статья в журнале Life, опубликованная 7 апреля 1952 года. Мэрилин Монро тогда впервые появилась на обложке самого популярного иллюстрированного издания в США - это считалось большим успехом. Из статьи читатель мог узнать, что молодая актриса любит изъясняться афоризмами («Я одеваюсь для мужчин. Женщина смотрит на твою одежду критически. Мужчина ею восхищается»). Что ее настоящее имя Норма Джин Мортенсон. Что в детстве она сменила 12 семей опекунов, причем первая была крайне религиозной («Ходить в кино считалось грехом. Мне говорили, что каждую ночь я должна молиться о том, чтобы не проснуться в аду»), вторая состояла из актера и актрисы, снимавшихся в массовке («Они пили, танцевали и играли в карты. О, как я за них молилась»), а еще в одной ей давали в качестве игрушек пустые бутылки из-под виски. Что в 16 лет, чтобы избежать отправки в сиротский приют, она вышла замуж за работника авиастроительного завода, с которым рассталась спустя два года. Что сложности, через которые ей пришлось пройти, не заставили ее погрузиться с головой в жалость к себе. Что, поскольку она часто играет тупых блондинок, ее саму часто считают тупой - но это заблуждение: она наивна и бесхитростна, но достаточно умна, чтобы понимать, как добиться успеха в «безжалостном мире гламура». Что она ложится спать, надев на себя только Chanel № 5. Что у ее ног лежит весь Голливуд.
Но, конечно, ни журналисты, ни читатели в апреле 1952-го не могли знать, что говорят о самой знаменитой актрисе ХХ века. Ее фраза насчет Chanel № 5 будет использоваться в рекламе этих духов и 60 лет спустя. И публика не перестанет ее обсуждать даже тогда, когда о Рите Хейворт будут помнить в основном киноведы.
«АКТРИСЫ И ПРОСТИТУТКИ В ГОЛЛИВУДЕ БЫЛИ В РАВНОМ ПОЛОЖЕНИИ»
В той старой заметке, с которой можно начинать отсчет монроведения, не отвечалось на вопрос: почему девочка при живой матери росла в приемных семьях? Во-первых, мать Мэрилин работала, во-вторых, похоже, не испытывала к дочери сильных чувств. Она стремилась жить для радости, а не для совести. Поэтому отдать малютку на воспитание в приличную богобоязненную семью казалось ей вполне естественным решением. Биограф актрисы Дональд Спото считал, что ее мать все-таки чувствовала вину перед дочерью - это и стало одной из причин ее глубокой депрессии, с которой она в конце концов и загремела в психиатрическую больницу.
Мысль о том, что кино - это грех, из головы малютки Нормы Джин выбила подруга матери, бодрая и энергичная Грейс МакКи, оформившая над нею опекунство. Она работала в Голливуде, занималась монтажом фильмов, общалась с актерами... Как считается, решение стать актрисой созрело в Норме Джин благодаря ей. Грейс научила девочку краситься, и уже в десять лет наносила ей макияж по полной программе. Еще она обещала ей славу в кинематографе - прорицала, что со временем она заменит на экране суперзвезду и секс-символа 30-х, рано ушедшую из жизни платиновую блондинку Джин Харлоу.
Первый брак, с молодым человеком по имени Джим Доэрти, действительно был заключен ради того, чтобы спастись от сиротского приюта (по тогдашним законам, Норма Джин должна была находиться в нем до 18 лет, при том что с 16 уже могла выйти замуж). Он не принес счастья ни мужу, ни жене. К тому же Доэрти довольно скоро отправился на армейскую службу, а вернувшись через несколько месяцев, обнаружил, что жена страстно увлечена карьерой: она стала фотомоделью, и относилась к этому занятию предельно серьезно. Она начала красить свои каштановые волосы (чем будет заниматься до конца жизни - быть идеальной блондинкой оказалось не так-то легко, Монро не вылезала от парикмахеров). Кстати, фамилию Монро - девичью фамилию матери - она взяла в 1946 году, когда пришла устраиваться актрисой на студию 20th Century Fox. А имя Мэрилин ей дал продюсер этой студии Бен Лион - в честь актрисы Мэрилин Миллер, в которую когда-то был влюблен. (Кстати, как и Джин Харлоу, Миллер умерла совсем молодой, в 37 лет).
Поначалу Мэрилин не везло в кино. Она не производила никакого впечатления на главу 20th Century Fox Дэррила Ф. Занука. Ей доставались дурацкие эпизоды в дурацких картинах. Она была очень неуверенной в себе, ничего не понимала в актерском мастерстве и не считала себя красивой. Комплексы будут преследовать ее до самой смерти, а дорога к славе оказалась мучительной. Рассказывают, что ей было буквально нечего есть - и она была вынуждена не то что позировать для пикантных календарей, а заниматься настоящей проституцией, причем в обмен даже не на деньги, а на пищу. Да и карьеру она была вынуждена во многом делать через постель. Много позже Монро скажет: «В Голливуде актрисы, певицы и проститутки были примерно в равном положении. Все они начинали одинаково. Худшее, что могла сделать девушка - это отказать тем парням». Мэрилин и не отказывала. Она мечтала о двух вещах - честной карьере и честной жизни, но, прежде чем добраться до точки, с которой все это можно было совмещать, заводила романы и с продюсерами, и с агентами по поиску талантов, и с преподавателями вокального мастерства - со всеми, кто мог помочь на начальном этапе.
Но в итоге фильмы становились все серьезнее, а роли - все заметнее. В конце концов в Голливуде начали понимать, как выразился режиссер Джозеф Манкевич, что в ней есть «нечто такое, от чего у мужчины перехватывает дыхание в груди, а еще - какая-то сладострастная невинность». В середине 50-х она уже была суперзвездой, и немного скандальной (хотя скандалы случались из-за вещей, вполне невинных на сегодняшний взгляд - вроде ее знаменитой походки, при которой соблазнительно покачивались бедра, или обтягивающих платьев, которые американские людмилы прокофьевны считали слишком вызывающими).
«О, ЧЕРТ, КАК БЫ Я ХОТЕЛА УМЕРЕТЬ»
Но психологические проблемы становились все серьезнее. Неуверенность в своих способностях разрослась до патологических размеров. До самой смерти Монро пыталась всем, в том числе себе, доказать, что не является «тупой блондинкой»: брала уроки актерского мастерства то у Михаила Чехова, то у Ли Страсберга, мечтала о ролях в экранизациях серьезных романов, внимательно изучала их (фотографы, приходившие к секс-бомбе снимать ее в домашней обстановке, отмечали, что ее квартира была заполнена книгами Эмиля Золя, Джона Стейнбека, Достоевского и других классиков). Живыми классиками она тоже интересовалась, не упуская шанса познакомиться, например, с Владимиром Набоковым (тот после встречи назвал ее «величайшей комедийной актрисой нашего времени»), или с Михаилом Шолоховым (тот сопровождал Хрущева во время его визита в Америку, и, по слухам, разговорился с Мэрилин на одном из приемов - жаль, не сохранилось ни подробностей разговора, ни совместных фотографий). Ну, а за крупнейшего драматурга Артура Миллера она и вовсе вышла замуж - вероятно, очарованная его интеллектом.
Ей были необходимы на съемках наставники, преподаватели актерского мастерства, которые оценивали ее игру, причем их мнение было для Мэрилин важнее, чем мнение режиссеров (последние бесились, но поделать ничего не могли). В ад превратились, например, съемки фильма «В джазе только девушки»: Монро все время казалось, что она сыграла как-то не так, и требуется переснять сцену. Она могла прерваться на полуслове, не обращая внимания на работающие камеры, и начать все заново. Знаменитая фраза ее партнера Тони Кертиса «Целовать Монро - все равно, что целовать Гитлера» была продиктована именно этим. У Кертиса глаза уже стекленели на двадцать пятом дубле - а Монро только тогда ловила вдохновение.
И если бы это было единственной ее проблемой! В 50-е годы амфетамины были в Америке разрешенными препаратами, и Монро охотно использовала их, чтобы поднять себе настроение. А чтобы заснуть, она применяла барбитураты. Кроме того, она очень любила шампанское. Сочетание таблеток с алкоголем приводило к чудовищным результатам: на съемках того же фильма «В джазе только девушки» она периодически вообще не могла запомнить текст. Его приходилось писать мелом на доске, ассистент режиссера стоял с этой доской за камерой, и Монро читала реплики, как с телесуфлера. Легендарной стала история о съемках сцены, где Душечка в расстроенных чувствах заходит в гостиничный номер, роется в ящиках стола и спрашивает: «Где бурбон?» Монро не могла запомнить эти слова. Режиссер Билли Уайлдер положил бумажку со словами «Где бурбон?» в ящик стола. Монро открыла не тот ящик. Тогда Уайлдер положил бумажки во все ящики. Сцену сняли с 49-го дубля.
Ну и плюс ко всему этому - жесточайшая депрессия. Как вспоминала ее коллега и подруга Симона Синьоре, в приступе отчаяния Монро могла, вместо того, чтобы идти на съемки, надолго запереться в квартире, не отвечая на телефонные звонки и стук в дверь. Она делала записи (сейчас они опубликованы): «Почему я обречена на эту пытку?.. Я всегда чувствовала себя так, будто я существо низшее, почему? Я хуже всех, почему?» «О черт, как бы я хотела умереть - не существовать - уйти отсюда - исчезнуть отовсюду, но как мне это сделать?» «Не выношу людей. Порой - я знаю, у всех свои проблемы, как и у меня, - но я так устала, правда...»
Но никто из зрителей не мог ни о чем этом догадаться. И, как написал критик Роджер Эберт, «любой другой актрисе давно выдали бы волчий билет, но с неврозами и заскоками Монро продюсеры мирились - потому что то, что они в результате видели на экране, было волшебством».
УБИЙСТВО? САМОУБИЙСТВО? ИЛИ РОКОВАЯ КОМБИНАЦИЯ ПРЕПАРАТОВ?
Мэрилин Монро обнаружили мертвой в ее доме 5 августа 1962 года. Ей было 36 лет. Первая версия полиции - «вероятное самоубийство» - до сих пор остается официальной. И в нее легко поверить: психологическое состояние Монро в последние годы было поистине кошмарным.
Но, разумеется, появилась и версия об убийстве. Было много странностей: например, в ее желудке при вскрытии не нашли таблеток, а судя по концентрации веществ в крови, она должна была принять их пару горстей. За несколько дней до смерти ее настроение будто бы стало решительно исправляться. И когда полиция приехала к Монро домой по вызову, обнаружила, что ее домработница прямо неподалеку от трупа тщательно застирывает белье... Странно, не правда ли? У Монро был роман с Джоном и Робертом Кеннеди; может, братья ее и прикончили, чтобы не рассказывала лишнего? Или, наоборот, ее прикончили мафиози или спецслужбы, чтобы подставить Роберта Кеннеди, обвинив того в убийстве?
Все это ужасно романтично, но правда, похоже, как раз прозаична и малоприятна. Тот же Дональд Спото писал, что отравляющие вещества могли попасть в организм актрисы только тремя путями: через рот, через укол или с помощью клизмы. И пришел к выводу, что именно последним способом домработница ввела Монро, страдавшей от бессонницы, мощное снотворное (ее организм отвергал вещества, принимаемые перорально). На этом настоял ее лечащий врач, психиатр Ральф Гринсон, который «был измучен, провел с ней почти весь день» и к тому же куда-то спешил. Вот только он не учел, что она параллельно принимала другой препарат, и его концентрация в печени была очень высокой. Два сильных вещества соединились в крови Мэрилин, и...
В общем, отчасти это напоминает смерть Хита Леджера, отчасти - Майкла Джексона. Хотя в этом случае окончательный вердикт не вынесет уже никто - все, кто мог бы в чем-то признаться, давно умерли. А сама Мэрилин Монро, так и не сумевшая стать убедительной трагической героиней на экране, стала ей в жизни - что и завершило ее превращение в легенду.
