На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Комсомольская правда

102 865 подписчиков

Виталий Коротич: Егор Лигачев считал своей главной кадровой ошибкой мое назначение главредом «Огонька»

- ...Виталий Алексеевич, это Гамов Александр.

- Здравствуйте, мой дорогой.

- Как-то Лигачев - я прочитал об этом в колонке моего коллеги Жени Черныха - заявил главреду перестроечного «Огонька» Виталию Коротичу: «Как ты говоришь, что я - вымирающий динозавр? Мамонт? А ты не задумывался над тем, что после эпохи динозавров начинается эпоха крыс? Вы еще о нас, мамонтах, пожалеете!» Это все так было?

- Егор Кузьмич был настоящим мамонтом, который вот так бродил по подмосковному лесу не из своей эпохи. Человек, который был с очень крепкими убеждениями.

Просто я в то время очень часто приходил в ЦК КПСС, меня туда все время вызывали вызывали.

- Давайте напомним, какой это год?

- Конец 80-х. - 1988-й - 89-й, - вот так.

Я прекрасно знал, в какой кабинет надо зайти, чтобы одобрили вот эту статью, а вот ту, все равно же зарежут, так не надо и показывать.

Тогда там, короче, уже ЦК разваливался на очень много точек зрения, на разные кабинетики.

А Лигачев был одним из немногих, кто очень четко стоял на своих позициях.

...В общем, уже тогда я знал его - как единственного человека с твердыми, какими-то совершенно гранитными убеждениями.

Убеждения были у всех. Я сам колебался все время, знал, что так жить нельзя. А вот как жить надо, никто из нас себе не представлял.

Горбачев очень хотел перемен, Яковлев (секретарь ЦК КПСС. - А. Г.) хотел перемен, я хотел перемен.

Я когда-то помог Говорухину писать либретто фильма «Так жить нельзя». Мы понимали, что так жить нельзя, а вот как жить можно, я не знал.

Лигачев знал. Он меня сразу, когда я заколебался, отправил на три недели в Китай. Я поехал, посмотрел, вернулся и сказал, что мне это очень не нравится. Лигачев во мне разочаровался категорически после этого.

- Понятно. Скажите, а вот эта фраза, что после эпохи динозавров начинается эпоха крыс...

- Да, это и я говорил несколько раз.

- Нет, это его вроде цитата, Егора Кузьмича. Нет?

- Нет, я формулировал это иначе. Я говорил: понимаете, динозавры вымерли не потому, что появились особи размером ещё больше. (Это я и в своем журнале часто повторял.) А потому, что изменился климат. Нам надо менять погоду. Поменяем погоду, потом изменится климат и динозавры подохнут.

А после динозавров - вот как у нас произошло - родились не другие динозавры, а началась эпоха крыс, эпоха грызунов. Это правда.

Ну, даже если это Лигачев говорил, мысль настолько очевидна и лежит на поверхности, что можно сказать, что он вряд ли в открытую считал себя динозавром.

Егор Лигачев позиционировал себя человеком своего времени с твердыми идеалами. Он очень любил китайцев, очень поклонялся тому, как они сумели эту идею (коммунистическую. - А.Г.) претворить в совершенно действенный образ жизни и образ управления.

- Ну, а у вас - вот после того, как оправдались многие предчувствия, опасения, прогнозы Егора Кузьмича, - поменялось отношение к этому человеку?

- У меня отношение к Лигачеву было всегда глубоко уважительное. Он был моим оппонентом, и он потом - в одном интервью - сказал, что его главной кадровой ошибкой было утверждение Коротича на должности.

- Главного редактора «Огонька»?

- Да. Но он был человеком очень твердых и нескрытных убеждений. Я вырастал в обществе двурушников.

И партия, и все, что до сих пор у нас было формально железобетонным, уже вообще, начиная с хрущевских времен, а уж о брежневских и говорить нечего, - она уже превращалась постепенно в вихлястую какую-то такую колонну, без постоянных убеждений...

Вот блестящий пример этого - секретарь ЦК по идеологии Украины Кравчук. Или - то, что все первые секретари ЦК всех союзных республик стали руководителями националистических правительств, национальных этих государств, возникших после распада СССР.

А этот Лигачев ни к чему не приспосабливался. Вот он был таким. Можно было заранее предположить, как он отреагирует на ту или иную ситуацию.

Хотя, один раз он меня очень удивил. Я, кажется, вам рассказывал, что меня это поразило.

Дело в том, что я очень любил всегда, даже переписывал когда-то, стихи Николая Гумилева, замечательного русского поэта, расстрелянного в 1918-м ни за что.

Вот я его любил, собирал стихи и, когда пришел в «Огонек», сделал отчаянный шаг: позвал Карпова, Героя Советского Союза, дал ему все материалы, и он написал мне статью о русском офицере, настоящем патриоте и так далее.

- Нет, вы мне это не рассказывали,

- И я напечатал подборку большую стихов Гумилева, а потом выпустил его книжечку.

И вдруг, где-то через месяц после этого, меня вызывает Лигачев. Когда я зашёл в его кабинет - а у него, прямо над самой дверью, была такая полочка, он отодвинул дверку, показал мне содержимое, - а там стоят какие-то томики, переплетенные в сафьян.

И он мне говорит - вот, я переписывал стихи Гумилева и я их издавал, для меня в типографии ЦК выпустили специально три томика. «Как ты смог это издать?» - спрашивает он у меня. Я говорю - никак. А вы, дескать, - такой вождь, могли бы, при желании, все это напечатать и массовым тиражом. «Нет, - сказал он, - не все так просто».

- Вот лигачевская фраза, если опять-таки, возвращаться к колонке Жени Черныха: «Вы еще о нас, мамонтах, пожалеете...» Вы сейчас о мамонте Лигачеве жалеете?

- Я не жалею. Дело в том, что и мамонты, и грызуны, они все хороши, если можно так сказать, в свое время. Прошла эпоха мамонтов, понимаете? Эти большевистские мамонты натоптали у нас - будь здоров, сколько!

Очевидно, должно было что-то измениться в другую сторону. Не знаю, в какую - и до сих пор не знаю.

- Нет, будем надеяться, что меняемся в нужном русле. И будем оптимистами, и будем помнить Егора Кузьмича.

- Я тоже так хочу думать, но, ещё раз хотелось бы заметить, что Лигачев никогда не колебался, он с начала и до конца своей жизни верил, что все идет так, как надо. Нужно только вот здесь поправить, вот там подвинуть и все будет хорошо. Он был тверд в своем мировоззрении, и это был последний убежденный коммунист, которого я знал в своей жизни.

- Спасибо, Виталий Алексеевич.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх