Страшная трагедия в казанской гимназии, где молодой отморозок открыл стрельбу по школьникам, убив девять человек и десятки ранив, вызывает множество вопросов.
И прежде всего - можно ли предотвратить подобные трагедии и как это сделать?
Именно об этом говорил прежде всего в эфире радио «Комсомольской правды» доктор медицинских наук, академик РАН Геннадий Онищенко во время обсуждения трагического происшествия.
- Сегодня уже ни у кого не вызывает сомнения, что в школе кроме учителей-предметников и медицинской сестры должны работать штатные психологи, - сказал Геннадий Онищенко. - Но обычно все понимают их роль прежде всего в том, чтобы профессионально решать возникающие у ребят конфликты и трудные ситуации в общении с учителями и сверстниками. Ну, то есть, такая своеобразная психологическая скорая помощь.
А на самом деле гораздо важнее, чтобы специалист делал оценки психологических особенностей личности каждого ребенка. Ведь в большинстве случаев возможно просчитать психологические тенденции каждого ребенка, специальными тестами определить, способен он на что-то в этом плане (имеется в виду проявления жестокости, деформации личности, проявления психических заболеваний, что может вылиться в преступление- авт.). То есть распознать то, что скрыто от взгляда других: друзей, приятелей, даже родителей.
Вот казанский убийца. О нем все говорят сейчас: почти образцовый мальчик, таких раньше в пионеры принимали, аккуратный, спокойный, тихий, вежливый.
- В тихом омуте, как известно...
- Именно! А что творилось под этой маской в душе, в голове у тихого, вежливого мальчика? Он шел убивать и вежливо здоровался с встречными, неся этот дробовик, которым через несколько минут лишил жизни десять ни в чем не повинных людей, детей. Но если бы парнем пристально занимался специалист, он, скорее всего, отметил бы настораживающие особенности этого человека, возможно, направил бы на более углубленное исследование...
- Может быть, у террориста психическое заболевание?
- Возможно да, а может - нет. Не заболевание, а деформация восприятия мира, вызванная внешними факторами. Проще говоря - внешняя среда, информационное поле тоже формируют человека. Вот эти игры-стрелялки, телепередачи, в которых рекой льется кровь - они ведь разрушают барьер неприемлемости у человека.
Я помню, будучи студентом второго курса мединститута, впервые в прессе (тогда был какой-то журнал про Вьетнам) увидел фотографию лежащего убитого человека. Я до сих пор это помню, потому что был глубоко шокирован зрелищем. А ведь мы в институте к этому времени сдали анатомию, препарировали трупы. Но тем не менее зрелище насильственной смерти вызывало у нас естественное, глубокое чувство ужаса и протеста. А некоторые от вида крови в обморок падали.
А сегодня любой ребенок, начиная с 5 лет, может зайти на любой сайт, где насилие, убийства, стрельба беспрерывная. Где жизнь человека ничего не стоит. И он с малолетства привыкает к этому зрелищу. И оно не вызывает у него ужаса и страха. Более того, он и в жизни часто воспринимает это как что-то несерьезное, как игру.
Вот заметьте: происходит что-то страшное - а рядом толпа зевак с мобильными телефонами снимает преступление. Зачем?
- Чтобы выложить это в интернет. Или послать на телевидение.
- Вот! Где все это безобразие смакуется. Вот все каналы демонстрируют допрос этого подонка, казанского убийцы. Он лежит за решеткой, как у нас говорят, в обезьяннике...
- ...с пристегнутыми руками за головой.
- ...бьется в истерике, кричит что-то невообразимое. Зачем это показывать? Вы поймите, тот возраст, о котором идет речь (возраст убийцы - 19 лет - авт.), это возраст подражания. Подросток видит, какой интерес (он ведь так расценивает - «попал в телевизор!») вызвал этот убийца. Ого, круто! Он ведь еще не умеет адекватно оценить цену этой «славы». А порой и считает именно такую известность самой предпочтительной - все ведь будут бояться и «уважать»! Так чего бы и мне не засветиться завтра вот так же?
Заметьте, казанский террорист воспользовался таким же оружием, как убийца в Керчи. (Речь идет о трагедии в керченском политехническом колледже в 2018 году, где от стрельбы восемнадцатилетнего учащегося погибли 21 человек, пострадали 67. -авт.)
Все эти интернет-сайты: суицидальные, которые заставляли детей накладывать на себя руки, агрессивные «живые трансляции» - их нужно закрывать. Понимаете, идет героизация порока. Вот они смотрят трансляцию блогера, который просто берет девочку за волосы и бьет ее лицом по столу...
- Это блогер Mellstroy, известная история...
- Потом он выходит, весь такой развязный, улыбающийся, на него набрасывается куча корреспондентов. И он: «Ну, что она с меня 10 миллионов требует? Пусть хотя бы 30 потребовала». Ни тени раскаяния. Идет героем с этого эпизода. И что бы мы потом ни говорили мальчишке, который все это безобразие наблюдал, для него это будет пример для подражания.
И не надо обращать внимания на все эти всхлипывания псевдолиберальной части нашего общества насчет «ограничения свободы».
- Сейчас начнут говорить о том, что нашим чиновникам, депутатам и вообще людям государственным намного проще все закрыть, запретить... Может быть, с другой стороны зайти, научить детей этим пользоваться?
- Что значит - научить пользоваться? Не смотреть эти передачи и сайты? Переключить кнопку? Да ведь он еще неспособен понять опасное влияние этих зрелищ на психику - особенно незрелую, формирующуюся. Он ведь уверен, что все это - безобидно, и с ним ничего подобного не произойдет! Не переключится он, обязательно посмотрит!
Поэтому - нужна большая и серьезная чистка прежде всего нашего интернет-пространства, которое не идет ни в какое сравнение по доступности ни с какими теле- и радиоканалами.
И к следующему сентябрю мы должны прийти с пониманием, как мы будем защищать детей. И это все нужно оформлять законодательно.
- Очень важный вопрос. В Госдуме и раньше были такие предложения - ввести смертную казнь за убийство детей. Как вы относитесь к такой инициативе?
- Ну, во-первых, у нас в законе смертная казнь есть. Мы ее, поддавшись либеральным тенденциям, в 90-е годы, еще при президенте Борисе Ельцине, приостановили.
- Ну, считайте, что нет ее. По вашему тону слышим, что вы против моратория на смертную казнь.
- Смертная казнь должна быть. Во всяком случае для подобных преступлений: убийства, терроризм. Возьмите те же Соединенные Штаты, которые мы чуть ли не боготворим, у них же смертная казнь не отменена.
