- Я давно слышала о том, что у Сталина была своя персональная икона, но лишь недавно раскопала эту историю, - рассказала «КП» кинодокументалист Лана Паршина, которая вместе с правнуком вождя Селимом Бенсаадом пишет книгу «Сталины. Портрет семьи». - Про то, что у Иосифа Виссарионовича была своя иконка, знали в его семье. Знала об этом его любимая внучка Галина Джугашвили, которая после смерти отца Якова Джугашвили воспитывалась в семье Сталина. Она рассказывала домашним о том, что Сталин был верующим, но это не афишировал.
Я считала, что иконка (о которой ходили легенды в семье) утеряна, как многое из личных вещей Сталина. И отнеслась как к чуду, к тому, когда подруга Галины Тинатин Эгнаташвили (заслуженный работник культуры РФ, троюродная сестра Александра Бурдонского, внука вождя) показала мне иконку Сталина. И приоткрыла одну из тайн «вождя народов». А именно то, что да, у него была иконка - еще с молодых лет, со времен учебы в духовной семинарии. И она прошла с ним весь его путь, до последнего дня. Истомина (сестра-хозяйка (экономка) при И. В. Сталине в 1935 - 1953 годах) после его смерти обратилась к Галине Джугашвили (внучке) и сказала ей, что чудом удалось вытащить иконку с дачи, где умер вождь. Им же ничего забрать из личных вещей не дали, но она сумела самовольно.
Иконка деревянная, старая, Николая Чудотворца. Он ее носил в сапоге, о чем знали домашние. Незадолго до смерти любимая внучка Сталина Галина Джугашвили передала раритет своей подруге, в надежные руки. Почему ей? Видимо, доверяла. А сейчас Тинатин перепоручила иконку Сталина его правнуку. Я лично держала ее в руках. Представляете, еще с духовной семинарии у Сталина была эта иконка! А это значит, он все равно продолжал веровать. И об этом знали родные.
- Но непонятно, почему Сталин, если он веровал, допустил те ужасы, которые творились при советской власти, когда рушили храмы, преследовали священнослужителей?
- Это началось еще при Ленине.
А Сталин во время Великой Отечественной войны встречался с Патриархом Алексием I, о чем есть свидетельства, чтобы обсудить, как можно поднять патриотический дух народа.
Есть множество свидетельств, что во время войны с гитлеровскими захватчиками по всей стране вновь начали открываться храмы. С ведома и разрешения Сталина.
Как сказано в документах, 4 сентября 1943 года в Кремле состоялась знаковая встреча «отца народов» с тремя митрополитами Русской православной церкви. Сохранилась в архиве записка полковника НКГБ Георгия Карпова, который организовывал эту встречу. Полковник Карпов привез из эвакуации патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия и поселил его в Москве. Сюда же приехали митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский). А митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич), присутствовавший на встрече со Сталиным, жил в Москве с октября 1941 года.
Время свидания с генеральным секретарем было назначено буквально за несколько часов. А итоги непродолжительной беседы окрылили духовенство - им разрешили готовить новых священников и издавать собственный журнал Московской патриархии, они получили право на открытие новых храмов и восстановление старых, право добиваться амнистии для осужденных священников.
Главным же вопросом было то, что на встрече священнослужители известили Сталина о намерении созвать собор архиереев для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного синода. «Отец народов» ответил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий.
В своей записке полковник НКГБ Георгия Карпов пишет: «Митрополит Сергий ответил, что архиерейский собор можно будет собрать через месяц, и тогда товарищ Сталин, улыбнувшись, сказал: «А нельзя ли проявить большевистские темпы?» Обратившись ко мне, спросил мое мнение, я высказался, что если мы поможем митрополиту Сергию соответствующим транспортом для быстрейшей доставки епископата в Москву (самолетами), то собор мог бы быть собран и через 3 - 4 дня».
Исследователи едины во мнении, что в период войны реально началась первая «оттепель» во взаимоотношениях РПЦ и советской власти. Первым заметным шагом, как считают эксперты, стало празднование Пасхи в апреле 1942 года (религиозные праздники были традиционно под запретом в Стране Советов). А в 1943 году открывались храмы, советская власть проявила лояльность к религиозной деятельности. Однако мотивы, почему Сталин пошел на уступки церкви, трактуют исследователи по-разному. Наиболее часто встречающееся мнение, что он это делал исходя из сугубо прагматических целей. Ему докладывали, что немцы на оккупированных территориях приветствуют религиозную жизнь крестьян, и Сталин решил перехватить инициативу, дав послабление там, где еще недавно был строгий запрет.
«Жаль, что не стал священником»
Мать Сталина, которая для него много значила, веровала и не случайно прочила будущее священника любимому сыну.
«Она была очень набожна и мечтала о том, чтобы ее сын стал священником, - писала Аллилуева в своей книге «Двадцать писем к другу». - Она осталась религиозной до последних своих дней, и, когда отец навестил ее незадолго до ее смерти, сказала ему: «А жаль, что ты так и не стал священником»... Он повторял эти ее слова с восхищением; ему нравилось ее пренебрежение к тому, чего он достиг, - к земной славе, к суете...».
Факт, что мать будущего вождя отдала сына в православное духовное училище. Причем, чтобы Иосиф Джугашвили смог поступить в Горийское духовное училище, необходимо было знать русский язык. Поэтому в 1886 - 1888 годах маленького Сосо обучали русскому дети священника Христофора Чарквиани. Ввиду бедственного положения матери и выдающихся способностей Сосо назначили три рубля стипендии ежемесячно.
В сентябре 1894 года Иосиф был зачислен в Тифлисскую духовную семинарию. Начал обучение как отличник, но к третьему классу стал превращаться в отстающего ученика. А в четвертом его оставили на осень для переэкзаменовки. По версии некоторых экспертов, отчислили Сосо из-за задолженности за обучение. По другой версии, он увлекся революционными идеями и забросил учебу. Официальная формулировка причины отчисления Иосифа Джугашвили из семинарии: «За неявку на экзамены по неизвестной причине». Отучился в семинарии четыре года, не завершив полного курса.
