ДЕТСКИЙ ЛАГЕРЬ САЛАСПИЛС
Многие знают, или хотя бы слышали о концентрационном лагере Саласпилс, который в годы войны немцы устроили недалеко от Риги. Нынешние латвийские власти и обслуживающие их историки упорно пытаются представить этот лагерь, в котором основу персонала составляли латыши, как «исправительно-трудовой» (так, действительно, обозначено в некоторых нацистских документах, регламентирующих его создание), а не как лагерь смерти, в котором были уничтожены десятки тысяч узников, включая детей.
Документальные доказательства того, что в 1943 году рейхсфюрер СС Гиммлер охарактеризовал Саласпилс именно как концентрационный лагерь, ими игнорируются.
Опровергая «клевету» на латышей, руководитель комиссии при президенте Латвии Фелдманис договорился до такого: «Советские и российские историки всегда утверждали, что Саласпилс был лагерем смерти. Ничего подобного! (...) Некоторые русские историки, по меньшей мере, в пятьдесят раз преувеличили численность погибших в этом лагере: всего там было уничтожено лишь 2 тысячи человек, а не 100 тысяч. (...) Лагерь строили привезенные из Германии евреи, и из них какая-то тысяча в Саласпилсе погибла...».
Чего, дескать, возмущаетесь? Все выглядит вполне прилично: в Саласпилсе «было уничтожено лишь 2 тысячи человек» плюс «какая-то тысяча» евреев.
Так и представляются у этого «историка» вместо профессорской бородки вампирские клыки.
Число жертв концлагеря Саласпилс, согласно данным Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, - 53 700 человек. Через концлагерь прошло более 12 тысяч детей, из которых было убито не менее 7 тысяч.
Примерно такие же данные или даже выше называют израильские историки. Особенность этого концлагеря - у малолетних детей брали кровь для медицинских экспериментов и, вероятно, приготовления противотифозной вакцины.
Латвийский историк Влад Богов, в отличие от своих «придворных» коллег изучавший историю лагеря объективно, утверждает: «Практически всем детям, насильно привезенным из восточных областей Латвии, западных регионов России и Белоруссии после нацистских карательных акций, пришлось пройти через концлагерь Саласпилс». Возраст детей - от новорожденных до 17-летних.
РАБЫ «ЗИМНЕГО ВОЛШЕБСТВА»
Одна из таких карательных операций, после которой число узников концлагеря увеличилось как минимум на несколько тысяч женщин и детей, - масштабная акция по борьбе с партизанами «Зимнее волшебство», проведенная зимой 1943 года в основном силами латышских полицейских батальонов на севере Белоруссии и в Псковской области. Ее целью было создание полосы отчуждения в 30-40 километров шириной для того, чтобы лишить партизан их опорных пунктов. Все села и деревни в этой полосе были сожжены, все жители - уничтожены или угнаны.
А весной 1943 года в местных латвийских газетах появились объявления: «Раздаются пастухи и подсобные рабочие. Большое количество подростков из пограничных областей России хотели бы охотно быть пастухами и подсобными рабочими в деревне.»
Решение «раздать» часть выживших детей из лагеря Саласпилс в приюты и частным лицам немцы пытались выдать чуть ли не как «акт гуманизма» и заботы о людях, «пострадавших от коммунизма». Влад Богов называет это нацистским лицемерием: о каком «гуманизме» можно говорить, если жертв карательных операций насильственно угоняют с родных мест. Родителей отправляют на принудительные работы в Германию, разлучают с детьми, а детей отправляют в концлагерь и подвергают там медицинским экспериментам.
Российский историк Владимир Симиндей из фонда «Историческая память» уточняет: крайне ослабленные дети в лагере массово болели и умирали, создавали постоянную инфекционную угрозу, поэтому их и решили «раздать».
Первыми, кто в этой ситуации озаботился судьбой несчастных детей, стали рижские религиозные общины, староверы, детские приюты при православных монастырях. По далеко не полным данным, из лагеря Саласпилс за время немецкой оккупации были распределены 2 802 ребенка: по хуторским хозяйствам - 1 564 человека, в детские лагеря - 636, взяты на воспитание отдельными гражданами - 602 ребенка. Признавая заслуги тех латышей, которые искренне приютили детей из концлагеря, чтобы спасти им жизнь,
Владимир Симиндей объясняет: «Судьба тех детишек, кто попадал в качестве батрака на латышский хутор, полностью зависела от совести и порядочности хозяина: или он относился к ним с жалостью, или - как к батракам, из которых надо все жилы вытащить».
ОБЪЯВЛЕНЫ «ОККУПАНТАМИ»
А теперь от истории перейдем к современности. В 2012 году фонд «Историческая память» создал выставку «Угнанное детство» - о малолетних узниках Саласпилса, розданных в годы войны по латвийским хуторам.
Основой ее послужили фотоматериалы, архивные документы и интервью с выжившими участниками тех трагических событий, которые вернулись на родину или остались в Латвии.
Тем, кто остался в Латвии, поясняет Владимир Симиндей, просто некуда было возвращаться - их деревни и села стараниями латвийских карателей были разорены.
Но в СССР это не было непоправимой трагедией, потому что можно было жить в советской Латвии и быть ее полноценным гражданином. Но после распада Советского Союза все кардинально поменялось для уже выросших российских и белорусских детей, угнанных в Латвию и отданных практически в рабство.
Ставшая независимой и «совсем демократической» Латвия предоставила гражданство только тем, кто его имел до вступления страны в состав СССР в 1940 году, или их прямым потомкам. «Понаехавшие» в Латвию после этого объявлялись «советскими оккупантами». Так произошел немыслимый исторический кульбит: угнанные из родных мест карателями дети-рабы превратились в «оккупантов», которым, разумеется, гражданство не полагалось. Соответственно, они поражались в политических и иных правах, в том числе не имели права на участие ни в выборах, ни в программах приватизации.
Выставка «Угнанное детство» экспонировалась в Москве в 2012 году. На нее, скорее всего, случайно, заглянул назначенный тогда послом США в России Майкл Макфол. И даже обронил скупые слова поддержки малолетним жертвам нацистских карателей. Но потом случилось нечто, что можно назвать торжеством латышской пропаганды.
Сначала выставку, которую хотели показать в Доме Москвы в латвийской столице, жестко запретили власти свободной Латвии. Просто вызвали в МИД директора дома и сказали ему что-то такое волшебное, что было, наверное, созвучно по жесткости «Зимнему волшебству». А чтобы не было никаких сомнений в серьезности намерений властей вести войну на уничтожение неугодной им исторической правды, российским создателям и организаторам выставки запретили въезд в Латвию.
В январе 2015 года «Угнанное детство» собирались показать в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже. Уже завезли все материалы экспозиции. Но Латвия, которая в то время председательствовала в ЕС, использовала все возможности, чтобы запретить выставку, которая «вредит ее имиджу». И планшеты для экспозиции, не распаковывая, пришлось отправить обратно в Москву.
Очень примечательно, что латыши приняли «Угнанное детство» буквально в штыки. На воре и шапка горит.
- Превращение тех несчастных детей в «оккупантов» и неграждан было сделано духовными, а иногда и физическими наследниками латышских коллаборационистов, которые участвовали в годы войны в угоне гражданского населения с захваченных немцами советских территорий. Это нонсенс, позор и ужас, - комментирует для «КП» столь резкую реакцию на «Угнанное детство» официальной Риги Владимир Симиндей.
В 2015 году в Латвии оставалось примерно полторы тысячи «детей-оккупантов», большинство из них - неграждане. И дети их, внуки, тоже становились негражданами. Лишь недавно латвийские власти разрешили давать гражданство детям, родившимся от родителей-неграждан.
Сегодня, считает Владимир Симиндей, в живых их осталось не больше пятисот. Но сколько бы их ни оставалось, запредельный цинизм и «историческая месть» нынешней Латвии русским, включая маленьких детей, угнанных латышами-полицаями из родных мест, разлученных с родителями, брошенных в концлагерь, затем отданных практически в рабство, а через полвека объявленных «оккупантами» и негражданами, менее омерзительными не станут.
